Борьба за огонь. Пещерный лев - Страница 24

К оглавлению

24

Уламр сказал себе:

— Это бежит сын Тополя, он обманул врага, враг потерял его след.

Между смоковницами промелькнула тень человека: это был Нам. Он шел по серебристому покрывалу лунного света. Вскоре он появился у подножия холма.

И вождь спросил:

— Кзаммы потеряли след Нама?

— Нам заманил их далеко на север, затем убежал от них. Когда Нам остановился, то запах кзаммов уже не доходил до него.

— Хорошо! — ответил Нао, обнимая товарища. — Нам хитрый и ловкий воин! А где Гав?

— Сына Сайги преследовали другие кзаммы. Нам не встретил его следов.

— Мы подождем Гава здесь. А теперь пусть Нам посмотрит!

Нао увлек молодого воина за холм, к земляной яме, в которой Нам увидел маленький, трепещущий, теплый огонек!

— Вот! — сказал вождь. — Нао достал огонь!

Молодой воин громко закричал, его глаза расширились от восторга; он простерся перед сыном Леопарда и прошептал:

— Нао хитрее целого племени! Он будет вождем уламров, и никто не осмелится ему противиться!

Воины сели у слабого огонька. Им казалось, будто они в родных местах, под холодными звездами севера, среди блуждающих огней Большого болота. Мысль о долгом обратном пути не пугала их. Когда они покинут земли Большой реки, кзаммы перестанут их преследовать; дальше они пойдут по местности, где бродят только животные.

Так они мечтали, будущее казалось им полным надежд. Но когда луна опустилась к западу, в их сердца закралось беспокойство.

— Где же Гав? — спросил вождь.

Сумел ли он сбить со следа кзаммов? Может быть, его остановило болото или он попал в засаду?

Равнина была нема, животные молчали; даже ветер затих над рекой, спрятавшись в осиновых зарослях; слышен был только глухой рокот воды. Ждать ли рассвета или идти на поиски немедленно? Нао очень не хотелось оставлять огонь на попечение Нама. С другой стороны, судьба молодого воина, преследуемого пожирателями людей, беспокоила его. Правда, ради того чтоб сохранить огонь, вождь мог покинуть Гава на произвол судьбы и даже должен был, по закону племени, так сделать, но Нао почувствовал жалость к покинутому товарищу, который делил с ним все опасности их трудного похода и к тому же был слабее его.

— Нао пойдет отыскивать Гава! — сказал он наконец. — Сын Тополя останется следить за огнем. Нам должен смачивать водой кору, когда она нагреется. Нам не должен отлучаться от огня!

— Нам будет сторожить огонь, как собственную жизнь! — ответил молодой воин. И прибавил с гордостью: — Нам умеет питать огонь! Его научила этому мать, когда он был маленький, как волчонок.

— Хорошо. Если Нао не вернется к тому времени, когда солнце будет на высоте тополей, пусть Нам укроется у мамонтов; если Нао не вернется на склоне дня, пусть Нам пойдет один в землю уламров.

Нао ушел; сердце его сжималось от тоски, несколько раз он оборачивался и смотрел туда, где находилась клетка с огнем, слабый свет которого, казалось, все еще мигал ему издали!

Глава VI

Поиски Гава

Чтобы отыскать следы Гава, надо было вернуться к лагерю кзаммов. Нао шел медленно. Его плечо горело под ивовыми листьями, которыми он покрыл рану; в голове шумело; он чувствовал боль в том месте, где пришелся удар палицей. Нао был грустен; даже после завоевания огня ему предстояло перенести еще много трудностей. Вскоре он очутился у того поворота, откуда он со своими молодыми товарищами в первый раз увидел привал кзаммов. Тогда красное пламя костра смешивалось с лунным светом, теперь становище было темным, угли, разбросанные Нао, погасли, ночь посеребрила неподвижные тела людей и предметы; слышны были только стоны раненых.

Нао вскоре убедился, что преследователи еще не вернулись. Тогда он смело двинулся к становищу кзаммов. Стоны раненых прекратились, казалось, там были только одни трупы; Нао, не задерживаясь, пошел дальше и вскоре напал на след Гава. Сначала по нему легко было идти: его сопровождали следы кзаммов почти по прямой линии; затем след свернул в кусты и затерялся в болоте. Нао отыскал его снова, у излучины берега, теперь след был совсем сырой, как будто Гава и кзаммов окунули в воде.

У рощи из смоковниц кзаммы, должно быть, разделились на несколько групп. Нао избрал наиболее удобный путь и прошел еще три или четыре тысячи локтей, но вскоре он должен был остановиться. Густые тучи поглотили луну. До рассвета было еще далеко. Сын Леопарда сел у подножия старой смоковницы. Звери закончили свою охоту, дневные животные еще спали, спрятавшись в земле, в кустарниках, в дуплах деревьев, среди древесных веток.

Нао отдыхал, пока вершины деревьев не окрасились холодной белизной. Тяжелый осенний рассвет коснулся хилых листьев и покинутых гнезд. Ему предшествовал легкий ветерок, который казался дыханием смоковницы. Нао встал против света, еще бледного, как белый пепел костра, съел кусок вяленого мяса, наклонился над землей, отыскивая след, и снова отправился в путь. След тянулся на тысячи локтей; Гав, выйдя из лесу, пересек песчаную равнину с редкой травой и малорослыми деревцами, свернул по краю болота, где гнил красный тростник, поднялся на холм, прошел среди бугров и остановился, наконец, на берегу реки, которую, конечно, переплыл. Нао, в свою очередь, переплыл реку и после долгой ходьбы обнаружил, что следы кзаммов стали сближаться. Гава могли окружить. Тогда вождь подумал, что, пожалуй, лучше предоставить беглеца его судьбе, дабы не рисковать из-за одного человека своей жизнью, жизнью Нама и огня. Но преследование увлекало его, ему хотелось довести начатое дело до конца.

24